МОЯ МАМА
(юмористическо-драматический
очерк)
Раздается звонок
домофона.
- Кто?
- Кто-кто… Конь в
пальто!!!
Это пришла моя мама. Вот она
входит: высокая, стройная, красивая, с двумя хозяйственными сумками – она опять
принесла продукты на всю нашу семью.
Она очень устала.
- Добило метро – выжата, как лимон, - говорит
она.
Сейчас она снимет пальто,
поругает нас, что не помыта посуда, что не сделаны уроки, потом сядет на 5-10
минут отдохнуть, а слегка отдохнув и выдав каждому порцию доброты и нежности,
пойдет готовить ужин…
"Ключи от счастья
женского закинуты,
должно быть, у Бога самого…"
Вообще-то, мама добрая и
умная, веселая и все понимающая женщина. Даже когда ругается, глаза у нее
добрые-добрые. Ей кажется, что она очень строгая, но мы с братом знаем, когда и
как с ней надо говорить и на какой кривой козе к ней подъезжать.
Мы с мамой большие друзья. Она
всегда знает, как помочь мне, а я, чем могу, стараюсь помочь ей.
Как лучше написать
сочинение,
как сделать грамотный
чертеж,
каким стилем расписать
доску,
на какую тему сделать
доклад,
как больнее поставить
горчичник или банку,
как составить программу на
компьютере,
как вкуснее приготовить
праздничный обед,
как забить в бетонную стену
гвоздь,
как уложить электрический кабель,
как правильно построить
дом,
"как развести сады,
вычислить путь звезды,
как укротить
тайфун",
как сделать из мухи слона –
все известно маме.
Она щедро делится своими
знаниями и с нами, и с папой. Папа тоже все это знает, но не делится знаниями с
такой охотой, как мама. Его всегда трудно сдвинуть с места, но мама и это
умеет. И если удается его сдвинуть, то папу уже не остановить – шурует, как
носорог.
Папу мы иногда побаиваемся за
его носорожий нрав, стараемся как можно меньше тревожить его, вот и звучит в квартире:
- Ма-а-ам, где мои
носки?
- Ма-а-ам, не получается
задача!
- Ма-а-ам, объясни, сделай,
помоги!!!
Она, конечно,
возмущается:
- Ну что же всё: мам да
мам?!
Но потом обязательно найдет
выход из любой трудной ситуации. И сама не ляжет спать и всем не даст, пока не
решит поставленные задачи.
На праздниках она всегда
весела – поет и танцует больше всех. Больше всего любит песню про убитых
танкистов – говорит, что это их отрядная песня. Мама рассказывает, что в
пионерском отряде она была запевалой, заводилой и закоперщицей.
С нашими товарищами и папиными
друзьями она всегда приветлива и доброжелательна.
Ее первый вопрос гостям:
-А есть хочешь?
И если гость отказался, все
равно нальет в него чаю, насыпет печенья и конфет.
Папа и его школьные друзья
очень любят устраивать "мальчишники", встречаться без жен и детей. И
вот что удивительно: эти мероприятия всегда проходит у нас на кухне.
Мы с братом стараемся не
мешать им и занимаемся своими делами. Но без мамы они никогда не начнут свой
"мальчишник", и потом долго-долго беседуют с ней на разные
темы. С мамой то спорят, то соглашаются – но всегда слушают
внимательно.
Мы с мамой всегда
вместе:
в магазине и
в библиотеке,
в гостях и
в театрах,
в походах,
в доходах и
в расходах.
Она все знает и очень хорошо
понимает меня и брата. Мама еще не совсем забыла, что было в ее далеком детстве
и много рассказывает нам о своей школьной жизни, об отдыхе в пионерских
лагерях, о дружбе и о любви.
Я очень люблю мою маму! Мне с
ней хорошо и спокойно. Только уж очень она устала…
Сердце стачивая в кровь,
20 лет детей растила…
Что осталось на любовь?
Полтора годка от силы…
Весна 1999 год
Пусть годы прошли, но храню эти письма…
И три дня и три ночи
он не спал и не ел.
Он сидел у окна и на
небо глядел.
Он твердил ее имя,
выходил встречать на карниз.
А когда покатилась
на убыль луна,
Он шагнул из окна,
как шагала она.
И взлетел, как
взлетала она, но не вверх, а вниз…
А. Макаревич
Они жили долго и счастливо и
умерли в один день… Нет, не так…
Они жили долго и счастливо, и
первый раз он умер в один день с ней.
Он всё еще продолжал ходить на
работу, все еще ел и пил, все еще покупал газеты и смотрел телевизор… Но он
умер… он все время думал только о ней и мечтал встретиться с ней там, где она сейчас
снова здорова… и оба они будут молоды и счастливы, как прежде…
Прежде…
Прежде они никогда не
расставались, даже в отпуск всегда ездили вместе. Лишь один раз он уехал от нее
в другую страну: так надо было по его службе, нелегкой, но очень нужной людям.
И эта разлука принесла им не только тоску
расставания, ожидание встречи, но и возможность писать друг другу настоящие
бумажные письма (тогда не было компьютеров).
Теперь эти письма хранились в
маленькой деревянной шкатулке с металлическими уголками на крышке. Шкатулка
всегда стояла на полке рядом с засохшим букетом ее любимых чайных роз, который
он не мог и не хотел выбросить, и пузыречком ее любимых французских духов.
Письма все еще слегка пахли ею. Он прижимал бумагу к своему лицу, закрывал
глаза, медленно втягивал воздух, и ему казалось, что она только что вышла из
комнаты и вот-вот вернется к нему.
Писем было немного: он уезжал
всего на полгода, и писали они друг другу не часто, ведь письма шли очень долго
и не всегда почтой… Но что это были за письма!
Он каждый вечер открывал
шкатулку, держал ее письма в руках, проводил пальцем по написанным когда-то ею
строчкам. Он все время перечитывал их и уже знал наизусть, а иногда даже
рассказывал их себе шепотом, не открывая шкатулки!
Во всех письмах, конечно, говорилось
о любви…
Он писал, как хороша весна в
тех краях, как он скучает по детям, писал о том, что ей надо не забыть сходить
к доктору и позвонить его маме, что он вернется только поздней осенью, и они
уже не успеют съездить в этом году на море… Она отвечала ему, что дома все
хорошо, что у них тоже весна, мама здорова, дети учатся отлично и ждут его
приезда, обязательно с подарками… И много еще всего они рассказывали друг другу
в этих письмах.
Но говорили они в них только о
любви… Любовь жила в каждой букве, в каждом слове, в каждой строчке каждого
письма…
И когда он сейчас читал эти
письма, сердце наполнялось болью и нежностью… и всё больше не хватало воздуха и
ее. Он не плакал, не заламывал руки, не рассказывал о своих чувствах детям или
друзьям…
Он просто знал, что совсем
скоро обязательно встретится с нею и ждал… ждал… ждал…
Вот и опять наступила осень…
Он сидел на скамейке в парке,
смотрел на стаю птиц в небе. Птицы не кричали, они молча проплывали у него над
головой, собираясь лететь в ту далекую страну, куда она писала ему письма… Они
звали его с собой… он понял это…
Желтый лист, медленно кружась
в остывающем воздухе, опустился к его ногам…
И он понял: она совсем близко…
может быть, среди этих птиц… и она зовет его… пора, пора…
Он широко раскинул руки,
запрокинул голову… и полетел… полетел к ней навстречу…
19.11.2013
Встреча с морем
Жила-была девочка. Звали ее
Татка. Было ей уже четыре года. А разговаривать она не умела… И все ее бабушки
и дедушки, дяди и тети и, конечно, родители очень переживали за нее.
И решили они однажды отвезти девочку
к морю – получить новые впечатления! А вдруг она увидит море и заговорит!
И вот едет Татка к морю. Прямо
с самолета, все пошли… нет, побежали к морю. Вот оно лежит у наших ног,
бескрайнее, по-вечернему темное. Оно тихо шуршит песком, перекатывая его
прибрежными волнами через камушки.
Наша девочка тихо вошла в
воду, оставляя на мокром песке маленькие следы, присела на корточки и протянула
ладошки к воде. Море ласково коснулось их и слегка плеснуло девочке в лицо
прохладной соленой водой. Татка зажмурилась от удовольствия, облизнула соленые
губы и мокрые ладошки, светло улыбнулась и тихо прошептала: "Здравствуй,
море!"
26.06.2017
История, рассказанная котом
Чубой
летом, вечером,
на даче
- Друзья, послушайте одну историю, которая произошла у
нас на даче этим летом, - сказал кот Чуба, удобно устроившись на скамейке и
подставив солнышку свою черную шелковую спинку.
Жила-была на свете маленькая серенькая ящерка, - начал
свою историю Чуба и мечтательно посмотрел куда-то в пространство, вспомнив про
обещанную ему хозяйкой за рассказ сметану 30%-ной жирности. – Жила она на одной
старой даче, под старым же сараем, и ей это очень нравилось. Но сколько ящерка
себя помнила ("Кстати, а сколько?" – подумала в этот миг ящерка.),
была она одна на этом свете.
- Наверное, я потерялась или меня украли цыгане, - так
думала она о причине своего одиночества.
- Какие цыгане? Где цыгане? – возмутился сам рассказчик.
Она дала себе имя Васька. Но ее никто так не называл,
потому что некому было: она ведь была одинока. И только лягушка, считавшая себя
благородной жабой и жившая по соседству, знала о ее существовании, но из
гордости и чванства не обращала на ящерицу никакого внимания. Однако, часто
заквакивала под Васькин сарай за земляными червяками, а ящерка не имела ничего
против.
Ещё иногда, когда у ступенек сарая люди оставляли
блюдечко с молоком или овсянкой, прибегал хищный ежик и косил под сарай своим
черным глазом. Видимо, он знал, что там живет Васька. Ящерка очень боялась его
и сидела тихо, как мышка, пока он громко чмокал. Еж наедался и, переваливаясь с
боку на бок, медленно уползал на пузе в лес, отложив охоту на Ваську до
следующего раза.
Иногда, когда Васька выбиралась погреться на утреннем
солнышке, к ней могла тихо и незаметно подкрасться хозяйская собака. Она
наклонялась над ящеркой, втягивала воздух большими черными ноздрями, и Васька
замирала от страха, не в силах шевельнуться… При этом, как и всегда в минуту
опасности, ящерка была готова скрыться в щелке между досками сарая, швырнув
хвостом в морду своего врага. Но собака, обнюхав все вокруг, мирно уходила.
- Не враг, значит! – констатировал кот Чуба.
Как-то раз, ранним солнечным утром, выползла Васька
из-под сарая и удобно устроилась на своем любимом теплом камушке. Вокруг нее
кипела жизнь. Мир был полон солнца, зелени и живности. Все были заняты своими
очень важными делами: висели на паутине огромные пауки, грелись на солнышке бронзовые
жуки, бегали туда-сюда неугомонные муравьи, летали осы, пчелы-ы, со-о-овы,
ли-и-и-исы… – пригревшись на солнышке и явно засыпая, мямлил кот Чуба. – Ой!
Прошу прощения!
Васька увидела, как недалеко от старого сарая по зеленой
травке гуляют куры и петухи. Куры бестолково ходили туда-сюда и тюкали головами
в разные стороны. За ними приглядывал белый, огромный, пушистый петух с
махровой (видимо, давно не бритой) бородкой. А лапы-то, лапы! Как ноги у
битюгов-тяжеловозов. ("Откуда я знаю про битюгов?" – удивилась
ящерка.) На таких петухах впору сидеть богатырям с известной картины Васнецова.
("А откуда я знаю про Виктора МихалЫча и его богатырей? – снова удивилась
Васька.)
- Какая дружная семья, - восхитилась она вслух.
За куриным семейством пристально и с нескрываемым
интересом наблюдали три кота, высматривая поживу и поджидая удобного случая.
("Три кота, три кота, три кота и одна кошечка…мяу, - пропела ящерка и
снова удивилась, - Откуда это у меня?") Однако, боясь возмездия со
стороны хозяев, коты никогда бы не решились на нападение. Да и петух не дремал!
- Коллективом охотятся, - с белой завистью констатировала
Васька.
Она заползла выше и повернулась, подставляя теплому
солнышку другой бочок. И тут ее взору открылся небольшой прудик.
- Утки все парами, как с волной волна… Все девчата с
парнями. Только я одна, - при взгляде на этот водоем всплыли в маленькой
головке Васьки слова где-то подслушанной ретро-песенки.
Ух ты! – сказала Васька. – Как трогательно!
Она увидела, как по глади воды величественно движется
пара лебедей, красиво изогнув свои шеи; мощно загребая лапами, плывут два гуся;
судорожно дрыгая лапками, подальше от больших водоплавающих отгребает утиное
семейство.
Васька вздохнула: - Только я одна…
Последней каплей на неё, одиноко одинокую одиночку, упало
то, что в этот момент она заметила на ветках деревьев ближнего леса бурундука и
белку. Они были друзьями. Приветствуя друг друга, зверьки потерлись
носиками и убежали играть в горелки. Васька услышала за деревьями их веселый
гомон: "Бурундук, бурундук, открывай-ка свой сундук", "Белка,
белка расскажи, что задумала в тиши". И ящерка расплакалась – ей было
одиноко.
Но, как сказал царь Соломон, всё проходит – прошли и
Васькины слезы.
- Всё, - сказала себе ящерка. – Пойду и я искать свою семью – не может быть, чтобы я была на свете одна такая пресмыкающаяся!
Страшно ей было первый раз покидать свой уютный мирок, но охота пуще неволи. Васька сползла с горячего камня и с большой опаской проползла пару метров, скрываясь в траве. Тут на листочке подорожника Васька увидела божью коровку и неожиданно для себя выдала:
- Всё, - сказала себе ящерка. – Пойду и я искать свою семью – не может быть, чтобы я была на свете одна такая пресмыкающаяся!
Страшно ей было первый раз покидать свой уютный мирок, но охота пуще неволи. Васька сползла с горячего камня и с большой опаской проползла пару метров, скрываясь в траве. Тут на листочке подорожника Васька увидела божью коровку и неожиданно для себя выдала:
- Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба…
Коровка сердито посмотрела на нее и покрутила пальцем у
виска ("Каким пальцем?" – снова удивилась Васька.):
- Какого хлеба?.. – грубо выплюнула божья коровка,
растопырила крылья и улетела…
- Всё-таки, наверное, на небо – про небо-то она ничего нигде не крутила, - подумала ящерка.
- Всё-таки, наверное, на небо – про небо-то она ничего нигде не крутила, - подумала ящерка.
Навстречу Ваське полз жук-дровосек, шевеля длиннющими
своими усами – гордостью всех жуков-усачей.
Впрочем, - заметил Чуба, - мы, коты, тоже гордимся своими
пышными и длинными усами. Но сейчас не об этом.
Васька сначала очень испугалась жука с такими тяжелыми
усами, но жук ловко закинул их за спину и даже дружелюбно махнул ими.
- Добрый день, - прошептала ящерка, постепенно отходя от
страха. – Вы меня не укусите?
- Укусит, укусит, укусит, - заскрипели в траве голоса.
- Я ж-ж-жук – дж-ж-жентльмен. Я никого не кусаю, -
прожужжал усач и ящерка успокоилась.
- Скажите, вы нигде не встречали никого, похожего на
меня? Я очень одинока и ищу своих родственников.
- Понимаю, - сказал жук, - и сочувствую. Пробегал
однаж-ж-жды я мимо бездетного семейства ящериц – грустная это картина, знаете
ли! Мож-ж-жет быть, они согласятся на твоё удоче… уящерение. Беги всё время
прямо, потом налево, потом опять налево, направо… жжж… знаеЖ-Ж-Жь, попроси
бабочек, что летают вон над той клумбой, покруж-ж-житься над поляной ящериц и
ползи туда, к своим. А мне уж-ж-же пора.
И усач-дровосек, перекинув усы обратно, пожужжал в
ближайшую сосновую рощу на работу.
Бабочки были похожи на прекрасные цветы. Они порхали в
воздухе и завораживали всех и всё своими парными танцами. Васька залюбовалась
их вальсом и совсем забыла о своих печалях. Но делу время! И она решилась
всё-таки просить у бабочек помощи. Приметив самую красивую
молодую ("Подросток ещё!") бабочку, ящерка обратилась к
ней:
- Здравствуйте, о, прекрасная бабочка! Меня зовут Васька.
А Вас?
- Можешь обращаться ко мне просто – Ваше Высочество, ведь
мой папа Махаон – Повелитель крапивниц и шоколадниц, - гордо ответила бабочка и
добавила уже просто и даже смущенно, - А вообще-то, для друзей, я Маха. И ко
мне на "ты".
- Не могли бы Вы… не могла бы ты найти поляну ящериц
(сверху-то виднее!) и покружится над ней. А я, глядя на тебя, быстро доберусь
до нее и тогда точно найду свою семью. Ведь сейчас я так одинока.
Бабочка согласилась и легко и размашисто полетела к
поляне, оглядываясь на бегущую в траве ящерицу: не потерялась бы!
- И что Вы думаете? – лениво продолжал кот Чуба. –
Нашла-таки она на этой самой поляне ту самую семью ящериц. Они приняли Ваську,
как родную, и наша ящерка осталась с ними навсегда.
Как знать, может быть, это и были ее родители (об этом
кот умолчал).
Рассказчик потянулся и облизнулся.
- Ну, и стали они жить-поживать, есть сметану и пить
молоко… и всё такое прочее… мур-р-р… – так закончил свою историю кот Чуба и
ушел на кухню за обещанным лакомством, а заодно решил прикинуть: на сколько еще
сказок хватит сметаны у хозяйки. Ох, не дай Бог!
Это еще одна из сказок, которые мы придумываем для внучек.
Ох, уж эти сказочки! Ох, уж эти сказочники!
17.12.2018
Зайка
Он шел, ссутулившись и засунув
руки в глубокие карманы длинного темно-серого плаща. С полей мокрой шляпы то и
дело стекала холодная струйка дождевой воды и, попадая Ему за воротник,
заставляла ежиться и вертеть шеей, но от этого струек становилось только
больше.
Вокруг было темно и сыро. Шел
бесконечный вязкий дождь. Город стал мокрым и туманным. В этом тумане навстречу
Ему, словно фантомы, двигались
темные силуэты, такие же мокрые, унылые,
съежившиеся и внешне похожие на Него, как две капли этого дождя. Когда какие-то
силуэты оказывались слишком близко, Он уходил в сторону, но своим цепким
взглядом успевал выхватить из темноты болезненное лицо с грустными глазами и
бледными щеками, по которым текли крупные капли дождя, похожие на слезы.
Иногда Он чувствовал их души и
слышал обрывки их мыслей: они, и души и
мысли, были блеклыми и безрадостными: "…что за мерзкий тип…",
"ну вот, ангина обеспечена…",
"чертов дождь… слякоть и гадость…", "…фу, опять вода в
башмаках…". Эти обрывки кружились вокруг Его шляпы, как мокрые ночные
бабочка, и мешали думать, а ведь Он всю дорогу думал, думал о том, что Он забыл
за тысячу лет, пока бродил под этим нудным дождем.
Впрочем, иногда далеко впереди
появлялся светлячок, небольшое светлое облачко. Приближаясь, оно становилось
всё больше, ярче и радостней. Он видел в этом облаке света маленькие ножки,
весело топающие по лужам, разбрызгивая их в разные стороны, или курносые
носики, торчащие из-под шапочек, надвинутых до самых глаз, или розовый язычок,
ловко ловивший светлые капли дождя. Он смотрел в эти радостные облачка и Ему
хотелось улыбаться, Он слышал: "…раз-два-три-четыре-пять, вышел дождик
погулять…", "…тра-та-та, тра-та-та, мы несем домой кота…",
"…дождик-дождик, пуще…" – и облака светились ярче. Или так: "…а
можно нам с Вовкой мороженого…", и если слышалось резкое
"Нет!..", облако тускнело, а капли, попадавшие Ему на лицо из облака,
становились теплыми и немного солеными.
И снова навстречу шли унылые
фигуры с тоскливыми мыслями и потухшими душами. Так Он шел и шел вперед много
лет и много километров… Он помнил, что что-то забыл, но не помнил, что! И об
этом была Его единственная мысль…
Вдруг Он увидел светлячка под
круглой крышей автобусной остановки.
На высокой скамейке сидела
девочка лет четырех и качала маленькими ножками в желтых ботиках с отворотами в
клеточку. В руках она крутила цветной зонтик со смешными заячьими ушками на
небольшом куполе. С зонтика в разные стороны летели брызги и, превращаясь в цветные
искорки, освещали всё вокруг. Она звонко смеялась, сощуривая глазки и ловя на
розовые щечки разноцветные капли.
Стряхнув с себя капли дождя,
он пошуршал под плащом большими серыми крыльями, аккуратно их складывая, и сел рядом с ней, сам не зная почему.
- Ты кто? – спросил Он тихо.
- Я Зайка, – ответила девочка,
глядя на Него голубыми глазами.
- А ты чья?
- Мамина. Она вон в том
магазине, покупает нам с Таткой торт. У Татки сегодня именины, и мы будем
танцевать.
- Именины ведь у Татки. Почему
же ты такая счастливая?
- А мне вчера подарили красный
трехколесный велосипед, - почти закричала она и залилась звонким смехом.
И вновь под крышей серой
остановки вспыхнули радужные искры.
- Разве это счастье? –
засомневался Он, но где-то внутри Него потеплело.
Она внимательно посмотрела на
него, как будто заглядывая в душу, и сказала с сожалением:
- Ты просто уже очень давно
старый… Красный и блестящий трехколесный велосипедик... - она закрыла свои
глазки, видно, представляя свой велосипед, и, растопырив пальчики левой руки,
помахав у Него под носом белой ладошкой, сказала, причмокнув, - Разве есть что-то лучше на всей земле?
- Зайка, - послышался низкий
красивый голос. Молодая женщина в светлом плаще, с голубой косынкой на шее и большими голубыми
глазами стояла рядом, протягивая Зайке руку. – Идем. Нас уже ждут.
Девочка, легко спрыгнула со скамейки и вприпрыжку
поскакала рядом с женщиной, совершенно забыв о Нем, как будто Его и не видела…
- Я вспомнил. Я всё вспомнил,
- прошептал Он, вздохнул, широко расправил плечи, и за спиной раздался шорох.
Осенний город был серым,
мокрым и окутывал всё холодным туманом.
А по дорожке, среди деревьев
парка, шли двое, и свет от них заливал и дорожку, покрытую осенними листьями, и
парк с большими старыми деревьями, на ветках которых вспыхивали яркие
разноцветные искры.
Над ними, расправив свои
красивые крылья, летел белый ангел с голубыми глазами на юном лице и улыбался.
Все трое были счастливы.
12.07.2019 г.
Ангелинка
(святочный
рассказ)
Стеклянный шар стоял на
стеклянной полке серванта. Девочка в шаре грустно сидела на подставочке и тихо
наблюдала за жизнью, протекавшей в комнате за стеклом. Когда кто-то брал в руки
шарик с малышкой и покручивал его туда-сюда, в нем вдруг начинали кружиться
сверкающие снежинки, и девочка в шарике незаметно улыбалась, радуясь их танцу.
Лет десять назад шар сделали
умелые рука мастера. Он вылепил из белой глины подставку и посадил на нее
маленькую девочку в белых шубке и шапочке. Потом посмотрел на свою работу
издалека со всех сторон, подумал и пристроил на спинку малышке маленькие
крылышки.
- Будешь ангелочком… нет,
Ангелинкой, - улыбнулся мастер и накрыл девочку стеклянным колпаком. - А жить будешь тут.
Потом стеклянный шар долго
стоял на полке магазина среди десятков таких же шаров, стоял так долго, что
девочка устала и загрустила:
- Не попрыгаешь, не полетаешь…
из шарика не выберешься… скучно…
Оглядываясь по сторонам,
Ангелинка видела таких же девочек и мальчиков с крылышками, закрытых в
стеклянных шарах, в некоторых еще стояли домики и росли елочки, а из большого
шара по соседству на Ангелинку, грустно улыбаясь, смотрел краснощекий Дед
Мороз.
Приближался Новый год. Перед
этим праздником в магазине всегда было много народа. Люди искали новогодние
подарки, рассматривали разные красивые вещицы на полках, брали в руки
стеклянные шары, трясли их – и в шарах кружился пушистый снег. А в большом
снежном шаре с Дедом Морозом еще начинали звенеть колокольчики: "Джингл
белл… Джингл белл… ". Люди улыбались, и многие из них покупали стеклянные
шары со снегом в подарок своим родным и близким.
Так вышло и с шариком
Ангелинки.
Однажды в магазин зашла
красивая девушка в белой вязаной шапочке.
- Совсем, как у меня, -
подумала Ангелинка.
Девушка подошла к полке со
снежными шарами, скользнула по ним взглядом, взяла шарик с Ангелинкой и покачала его. Ангелинка повеселела, приветливо улыбнулась девушке из
своего стеклянного заточения, и девушка сказала:
- Ага, тебя-то я и подарю
маме! – положила шарик в корзину, где уже лежали новогодние игрушки, цветная
мишура, музыкальная шкатулка, и пошла к выходу.
Так Ангелинка попала на полку
маминого серванта. На этой полке было много разных ангелочков: больших и
маленьких, белых, розовых и цветных, из зимы и из лета, на подставочках и без
них, с колокольчиками и скрипочками, в платьицах, штанишках или шубках… - много
разных ангелочков. Просто мама очень любила ангелов и собрала на стеклянной
полке большую семью этих милых малышей. Ангелинке здесь понравилось.
С тех пор, все эти годы,
снежный шар стоял на этой полке. Иногда мама подходила к серванту и подолгу
рассматривала ту или другую фигурку со всех сторон. Ангелинка любила бывать в
теплых маминых руках, когда она брала стеклянный шарик, поглаживала его
прохладную поверхность и, слегка встряхнув, смотрела, как в шарике,
поблескивая, кружатся малюсенькие
искорки. Они медленно опускались вниз и садились на шапочку и шубку девочки. В
эти минуты женщина и ангелок улыбались друг другу сквозь стекло
снежного шара. Ангелинка была почти счастлива, пусть даже и взаперти.
Но время шло. Мама уже стала
бабушкой, ведь в доме появился маленький прекрасный чертенок – бабушкина
внучка. Она была веселой и озорной, ни минуты не сидела спокойно: открывала
дверцы шкафа и выдвигала ящики, залезала под кровать и на тумбочки, прыгала и
танцевала, бегала, пела песенки, крутилась перед зеркалом и называла девушку,
когда-то купившую в магазине Ангелинку, мамой.
Внучка любила рассматривать
бабушкиных ангелов, а особенно ей нравился снежный шар Ангелинки, и она часто
просила бабушку:
- Бабуля, дай мне шарик
поиграть!
- Ты разобьешь его, милая.
Шарик разлетится на мелкие осколки. Не дай Бог, еще порежешь себе пальчик. А
девочке-ангелочку негде будет жить. Взгляни, родная, как вы с ней похожи!
И бабушка показывала внучке
шарик, не выпуская его из своих рук.
- Бабушка, сделай метель…
Смотри, как сверкают снежинки… Ну, пожалуйста, бабуля, дай мне хоть чуточку
подержать шарик… - не умолкая, крутилась у бабушкиных ног шалунья.
Нет, - нежно гладя внучку по
светлой кудрявой головке, тихо говорила бабушка и вновь ставила Ангелинку на
полку.
Но однажды бабушкино сердце
дрогнуло.
Вновь приближался Новый год.
Мама искала для бабушки очередного ангела – такая уж у них теперь была
традиция. И все домашние тоже готовили друг другу подарки и сюрпризы.
- Какой ты хочешь подарок? –
как-то спросила бабушка своего дорогого чертенка.
- Бабуля, подари мне шарик,
больше мне ничего не надо на всем белом свете, - в глазах девчушки стояли
слезки.
И, конечно, конечно, бабушкино
сердце дрогнуло.
Как мало нужно для счастья!
Теперь внучка не расставалась со своим ангелочком: она с ним играла, с ним
гуляла, с ним танцевала; когда она ела, шарик стоял на столе рядом, а когда
ложилась спать, Ангелинка лежала на ее подушке; просыпаясь утром, девочка сразу
брала в ручки шар и устраивала в нем снегопад.
Ангелинка очень уставала. Снег
в шарике теперь летал почти всегда, и у нее стала часто кружиться голова не
только от мелькания сверкающих снежинок, но даже от одного взгляда на этого
непоседливого чертенка.
Прошло немного времени, и,
конечно же, случилось то, о чем говорила внучке бабушка.
В один из вечеров еще до
окончания января, выходя из магазина и по своему обыкновению спускаясь по
ступенькам вприпрыжку, внучка поскользнулась и чуть не упала. "Чуть"
– это потому, что крепкие мамины руки вовремя успели подхватить дочку. Но вот
из маленьких ручек в пушистых белых рукавичках выскользнул шарик с Ангелинкой. Ударившись о каменную ступеньку (бац!), он
разлетелся мелкими стеклянными брызгами, а на ступеньке разлилась маленькая
сверкающая лужица.
- Ой, разбился, разбился, -
запричитала девочка и, присев на корточки, вдруг тихо прошептала, - А где мой
ангелок?
Действительно, на лежавшей
рядом с лужицей белой подставочке Ангелинки не было.
- А что тебе говорила бабуля?
Она же предупреждала… – назидательно начала было мама, но, увидев уже бегущие
по щекам девочки крупные слезы и ее оттопыренную нижнюю губку,
смягчилась. – Давай поищем ангела.
Они долго искали Ангелинку: на
ступеньках и под ступеньками, на снежной дорожке и в ближайшем сугробе, под
ярким фонарем и в тени деревьев, заглянули даже в стоящую рядом мусорную
корзину… - всё было напрасно… ангелочек исчез.
- Она обиделась на меня, что я
мало любила ее, и улетела… - всхлипывала девчушка, размазывая пушистой варежкой
по холодным щечкам горячие слезы…
А получилось так: Ангелинка,
выпав из разбитого шарика, на секунду растерялась, но быстро пришла в себя и,
покрутив милой головкой, действительно собираясь удрать от этого маленького
чертика, мигом взлетела повыше, но вдруг помедлила и уселась на тонкую веточку
ближайшего дерева.
- Сво-бо-да! – стучало ее
маленькое сердечко. – Свобода!
Она посмотрела вниз, туда, где
сверкали осколки ее разбитой стеклянной клетки и, увидев горько плачущую
малышку, поняла, как та несчастна…
Ангелинка сидела на ветке,
поджав ножки, и смотрела, как все дальше и дальше уходили в темноту зимнего
вечера эти двое – мама и дочка: вот уже не слышно скрипа снега от их шагов… вот
стихло хлюпанье маленького носика… вот уже и голос утешающей малышку мамы затих
вдали…. Вот они уже подходят к повороту… сейчас зайдут за угол дома – и она
насовсем потеряет их и никогда больше не увидит ни малышку, на ее маму, ни
добрую милую бабушку…
Тут Ангелинка легко вспорхнула
со своей веточки и взмахнула своими чудесными крылышками:
- Ах, как хорошо!.. Я лечу!..
Она легко догнала их,
опустилась и, удобно устроившись на правом плечике все еще всхлипывающей
малышки, прошептала ей в самое ушко:
- Я здесь, дорогая…
Девочка затихла. А Ангелинка подумала:
- Вот, наконец, я свободна:
куда хочу – туда и лечу, где хочу – там и живу, кого хочу – того и люблю!..
И Ангелинка спокойно задремала
на маленьком плечике, слушая, как тихо вокруг, лишь шмыгает рядом распухший
курносый носик да хрустит снег под маленькими ножками ее любимого мучителя.
12-14.07.2019
О любви
Он любил ее…
Говорят, обычно в паре кто-то
любит, а кто-то позволяет себя любить. Он любил ее!
Он был летчиком, командиром
экипажа, летал в жаркие страны и из каждого полета всегда привозил ей цветы. В
доме экзотические цветы были повсюду. Они стояли в вазах, кувшинах, банках,
бутылках и даже росли в горшках.
- Не дом, а дурно пахнущая
оранжерея, - сердилась она про себя. Она не любила цветы, но позволяла ему
дарить их ей – не хотела его обижать.
А он был счастлив своей
любовью и снова приходил с работы с букетом цветов:
- Здравствуй. Я скучал…
- Я тоже, - отвечала она
дежурно и ставила в вазу новый букет взамен увядшего.
Она не скучала…
Он кормил ее завтраком, делал
ей вкусный кофе и целовал, отпуская на работу.
Она не скучала, даже когда его
не было подолгу, она редко вспоминала о нем, просто знала, что он где-то есть.
Ей нравилось, что он ее любит, что все говорят: ах! какая красивая пара! И было
жаль, что она сама, наверное, так и не полюбит его никогда.
Он звонил ей с работы и
говорил ласковые слова, рассказывал о стране, куда прилетел, о погоде, о
цветах, которые привезет ей в этот раз. Она слушала его, поставив телефон на
"громкую связь", а сама, удобно устроившись на диване, поправляла
маникюр или просматривала модные журналы.
Она не скучала – у нее всегда
было много дел: любимая работа, встречи с друзьями, кино, выставки, театры и… и
Бог знает, что еще можно делать в большом городе в свободное от всего и от него
время.
Так проходили дни, месяцы.
Пролетело несколько лет.
Она позволяла себя любить…
Но вот однажды она проснулась,
а он не позвонил в дверь. Она не забеспокоилась: у него бывали нелетная погода
или технические неполадки, или еще вдруг забастовали авиадиспетчеры…
Она не беспокоилась… выбросила
в мусор очередной увядший букет, поставила опустевшую вазу на стол и пошла на
работу.
День шел, как обычно, но
чего-то ей не хватало… То ли она забыла позавтракать и теперь побаливала
голова, то ли тушь попала в глаза и они слезились, то ли что-то кому-то было не
сказано… в общем, было такое чувство, что где-то внутри образовалась пустота,
как в той вазе, что осталась на столе, и она не понимала, чем эта пустота
заполнялась раньше и почему образовалась сейчас.
Она думала об этом, когда раздался
звонок телефона и напряженный мужской голос произнес странную, не понятную ей
фразу… Она молчала… Из телефона ей слышались какие-то обрывки фраз: крушение…
пожар… жертвы… герой… Но она уже ничего не понимала, не было ни одной мысли…
только та самая пустота теперь постепенно занимала ее всю, и кто-то тихо шептал
ей в уши, но о чем, она не могла понять…
Она шла по серой осенней
улице. Дождь заливал падающими с небес крупными слезами весь город, весь мир… и
все, даже самые далекие уголки той пустоты. Дождь теперь был внутри и заполнил
всё. От этого стало тяжело, темно и холодно. Она не видела людей, машин, домов,
не слышала звуков города, она не знала, куда и зачем идет и о чем важном, что
непременно должна была сделать прямо сейчас, забыла…
А потом она упала… просто не
могла больше идти… она медленно опустилась на мокрый асфальт и закрыла глаза…
В городе уже стемнело. На улицах все еще плакал дождь. Где-то
зазвучал сигнал "Скорой помощи"…
Она не любила его, просто
позволяла себя любить…
25.07.2019
Встреча
Было жарко. Усталая и
раздраженная после шестичасового приема в поликлинике, я возвращалась домой. По
дороге зашла в магазин и теперь несла две тяжелые сумки. Руки затекли, ноги
гудели, в глазах темнело, и хотелось бросить всё и лечь на землю. Чтобы срезать
путь, я пошла через детскую площадку и, когда уже подумала, что падаю, увидела
спасительную скамейку, стоявшую в кружевной тени деревьев.
Я торопилась; сегодня сиделка
опять отпросилась пораньше, кажется, она собирается от нас уходить, и надо
будет опять искать новую. А еще уже пора показать маму ее врачу, заплатить за
квартиру, купить памперсы и… еще чертова
туча, что пора бы мне сделать.
Мама уже часа три была одна.
Она плохо переносила одиночество, но все-таки я решила присесть на пару минут и
передохнуть!
Площадка была пуста. Поставив
сумки на скамейку, я плюхнулась на нее и откинулась на покатую ее спинку.
- Хорошо-то как!
Освободившись от тяжести, я
почувствовала, что пальцы рук плохо сгибаются, в ногах что-то пощелкивало,
плечи ныли, шея болела, но солнышко нежно касалось моего лица, теплая скамейка
будто обнимала, надо мной пела какая-то птичка, и я прикрыла глаза.
- Две минуты, - сказала я
себе.
В образовавшихся под веками
сумерках сквозь покачивающиеся листья
проглядывало светлыми пятнами белое солнце. Птичьи голоса стали тише, не
слышалось звука шагов прохожих и шуршания шин автомобилей…
- Хорошо-то как! – повторила
я.- Так бы и сидела, сидела…
- Ты спишь? – неожиданно услышала я над собой.
Я открыла глаза. Передо мной
стояла симпатичная девочка лет четырех в голубом платьице и синих туфельках. Ее
белокурые волосы были убраны в два
хвостиками как раз над маленькими ушками, от чего она была похожа на какого-то
милого зверька.
- Нет, я просто решила
отдохнуть.
Девочка стояла около и, молча,
смотрела на меня; я спросила, чтобы
что-то сказать:
- Как тебя зовут?
- Анечка, - улыбнулась она,
усаживаясь рядом, решив, наверное, что теперь можно.
- Здорово. А я Анна!
Но, видимо, ребенок не нашел в
этом ничего удивительного. Анечка молчала. Я оглянулась, площадка всё так же
была пуста.
- Ты с кем здесь? – спросила я
малышку.
- Я вышла за одуванчиком, -
сказала она, будто это и было ответом на мой вопрос..
В руке девочка, действительно,
держала одуванчик, который я только что заметила. Из ее кулачка торчала уже
седая его голова и свешивалась длинная тонкая ножка.
- Зачем тебе такой? Он же
сейчас облетит.
- Ты не знаешь разве? Если
загадать желание и дунуть на одуванчик, то вот эти парашютики отнесут желание…
прямо… забыла,.. – Анечка смешно сморщила лобик, вспоминая что-то. – Мне мама говорила, куда отнесут, да
я забыла…наверное, к волшебнику, и он исполнит твое желание. Только обязательно
нужно сдуть все парашютики. И еще нужно про себя сказать стишок: "… Ты
лети над лесом, полем и над тихою рекой. … Желанья исполняются… мечты
сбываются".
Она не могла вспомнить всю
присказку, и в ее глазках заблестели слезы, угрожая выкатиться на розовые
щечки.
- А какое у тебя желание? –
быстро спросила я, отвлекая ее от стишка и вспоминая все сегодняшние покупки в
моих сумках: может быть, я смогу исполнить ее желание, ведь детские мечты часто
бывают просто сладкими.
- Я хочу, стать врачом и
придумать волшебное вкусное лекарство, чтобы вылечить мою маму и чтобы она могла пойти со мной
погулять, - тихо сказала она, опустив светлую свою головку. – Ты поможешь мне
дунуть, а то я боюсь, что одуванчик не облетит?
Теперь у меня на глаза
навернулись слезы, которые были всегда
близко.
- Конечно, - ответила я,
справившись с комом в горле. – Давай дунем вместе на одуванчик, а ты загадай
желания и скажи свой стишок.
Склонившись над серебристой
головкой одуванчика, мы дунули так сильно, как только могли – и парашютики
взлетели белым облаком высоко в воздух…
Я посмотрела на девочку: руки
ее были сложены на груди, глазки закрыты, а губки шептали:
- Одуванчик… над рекой…
сбудутся желания…
Она так усердно твердила
стишок, что, глядя на нее, можно было подумать, что от того, вспомнит ребенок слова присказки или нет,
действительно зависят наши судьбы: ее, мамина и моя в придачу. И я тоже
почему-то закрыла глаза…
Когда я их открыла, Анечки рядом не было. Я посмотрела вокруг: на
датской площадке никого не было и не у кого было спросить, куда делась девочка…
Я взяла свои сумки и побрела
расстроенная домой – я-то сейчас точно знала, что волшебного лекарства не
существует, волшебники бывают только в сказках, которые мамы нам читают в
детстве, а в исполнение желаний одуванчиками верят только маленькие девочки.
Но заметив у своего подъезда
пушистый белый шарик, я почему-то все-таки наклонилась и аккуратно сорвала
цветок; набрав побольше воздуха, сильно дунула на него и, глядя на
разлетающиеся парашютики, вдруг вспомнила тот стишок, что рассказывала мне в
детстве мама:
Одуванчик,
одуванчик,
Одуванчик золотой!
Ты лети над лесом,
полем
И над тихою рекой.
Мои мечты
сбываются.
Желанья исполняются…
Желанья исполняются…
Будто ветерок пробежал по моим
волосам. Я оглянулась: Анечка издалека помахала мне рукой и улыбнулась…
05.08.2019
Старшая сестра
Мы жили на одной из рабочих
окраин Москвы. Хрущевки там стояли так, что каждые две образовывали двор, и это
была маленькая деревня.
Все знали всех. Бабульки
сидели у подъездов, дети собирались в стайки по возрастам и гуляли под
присмотром этих общественных нянек. Во дворе было шумно: музыка и песни из
радиоприемников, скандалы и споры из
открытых окон, удары костяшек домино об стол, который мужчины выносили для игры
из подъезда, гомон маленьких детишек, крики мальчишек, играющих в ножечки,
шарканье по асфальту биток для игры в классики…
Вот про эти битки с ударением
на первом слоге буквально два слова. Сейчас дети не играют в те, наши, дворовые
игры: прятки, штандер, вышибалы, резиночка, скакалки. А раньше эти игры да
междворовые казаки-разбойники были основным развлечением на улице для нас.
Самая любимая игра тогда –
классики. На асфальте чертили квадраты в два столбика – четыре, шесть или восемь
в зависимости от того, какой длины игру
предполагали. Клетки назывались классами. Для игры нужна была битка, которую
гоняли с клетки на клетку разными способами (двумя или одной ногой) до момента
ее остановки на черте между клетками. Тогда все дружно кричали "Чира!
Чира!" – и в игру вступала другая девочка.
Это сейчас в магазинах
практически все товары в красивых упаковках, в том числе, и обувной крем. А
тогда гуталин продавали в безликих серых баночках. Из них и делали биточки: в
пустую плоскую банку, сантиметров шесть
в диаметре, насыпали песок с камешками и плотно закрывали, чтобы случайно не
открылась в кармане или при игре. Битка у каждой была своя. Мы ждали, когда у
родителей освободится такая банка, отмывали ее и приспосабливали для игры или
выпрашивали у тех "богатых" подруг, кто имел по две, три биточки, даже
выменивали их на что-нибудь интересное, что имели сами..
Если у кого-то были цветные
баночки из-под импортного крема для обуви или пластмассовые банки с
закручивающимися крышками от советского гуталина, то им завидовали и с ними все
хотели дружить, чтобы, выпросив биточку хоть разок пройти от первого до
четвертого или шестого (это как повезет) класса.
И у меня однажды образовалась
одна такая – модная пластмассовая! Она скоро разбилась. Еще бы! Попробуй такую бросить
на "пятый класс" – сразу треснет, а у меня продержалась некоторое
время, по крайней мере, до конца этой истории.
Было нас четверо подруг. Мы
гуляли по району все вместе или парами. Иногда заходили друг за другом домой.
Однако дальше коридора в квартиру не проходили – родители не разрешали, как
тогда говорили, водить подруг по квартирам.
В нашей четверке у всех были
старшие братья-сестры, только у меня – младшая. Тогда ей было четыре года. В
мою обязанность входило: забирать ее из
детского садика (в то время еще к этому относились просто – отдавали ребяток старшим
детям). Потом я должна была с ней гулять. Но хотелось-то погулять с подругами,
иногда и друзьями. Приходилась брать сестру с собой. Мы ходили, растянувшись
цепочкой поперек дороги, а моя сестра топала за нами и поплакивала, поднывала
(ей было скучно) и тем раздражала нас всех. Особенно она бесила одну из моих
подруг по фамилии Маслова, которая имела лишний вес, как сейчас говорят.
- Отведи ее домой! Закрой ее в
кладовке! Хватит ныть, малявка! – кричала она девочке, а та громче плакала и
иногда отвечала:
- Ты маслятина толстая! Скажи
ей, чтобы не кричала на меня! – обращалась она ко мне за поддержкой.
А я… мне, конечно, иногда было
жалко малышку, но чаще я тяготилась ею, а самое главное, мне было неудобно и
даже стыдно перед своими подругами, что приходится таскать за собою эту
малявку…
Однажды мы вышли на улицу все
четверо и моя младшая сестра была с нами. Походив по району туда-сюда, мы
решили поиграть в классики. В хорошем месте начертили на асфальте шесть классов
и стали играть.
И тут началось:
- А я когда?" Я тоже
хочу! Дай биточку! – сестра ныла, не останавливаясь.
Мои увещевания не имели
никакого действия. А Маслова, которая бесилась от любого звука, издаваемого девочкой,
призывала меня дать ей подзатыльник и отправить домой. Малышка ныла всё
жалобней, обзывалась Маслятиной, обращалась ко мне за защитой, а я опять
трусливо прятала глаза от жалобно смотрящей на меня сестренки, но мне было жалко
ее! А как стыдно было за себя!..
А Маслова, почувствовав мою
слабость, всё больше напирала:
- Малявка, иди отсюда. Хватит
канючить! Заткнись! – говорила она, толкая мою биточку с клетки на клетку.
Когда случилась
"чира" и в игру вступила другая моя подруга, Маслова подошла к моей
сестре и занесла над ней руку, чтобы ударить ее то ли по спине, то ли по попе. Увидев
это, я не выдержала: успела подбежать к Масловой и перехватила ее руку. Она
оторопела, а я грозно посмотрела ей в глаза и процедила сквозь зубы:
- Не тронь, дура!..
Подруга оторопела. А я присела
и вытерла слезы моей сестры, вытерла грязь, размазанную по ее маленькому
личику, стряхнула песок с платьица и носочков девочки.
- Пойдем в наш двор, - сказала
я ей. – Будем играть с тобой в классики.
Глаза девочки засветились от
неожиданной радости. Она робко улыбнулась, боясь, наверное, поверить такому
повороту, случившемуся со мной. А я молча забрала у Масловой свою модную битку,
взяла за руку сестру, и мы пошли к нашему дому. Спиной чувствуя удивленные
взгляды подруг, так и не произнесших ни слова, я гордо шла по улице, держа за
руку маленького человека – свою младшую сестренку, так зависящую сейчас от
меня.
Мы обе были счастливы. И я
впервые была Старшей Сестрой.
10.08.2019
А на двери
заржавленный замок,
Чтобы когда-то
сложенные крылья
Без разрешенья взять
никто не мог…
С.Мель
Ах, чердак, старый чердак в
бабушкином доме!..
Сколько в детстве мы провели
там времени! Там мы играли, читали, писали любовные письма соседским мальчикам
и мечтали о принце на белом коне… там остались наши крылья, те самые волшебные
крылья, что поднимали нас к небесам какого-то безусловного детского счастья,
которого не испытываешь больше никогда в жизни.
Прошло детство и закрыт
бабушкин чердак на большой замок. Кто же поможет открыть его! Как попасть туда?
Можно ли вернуться в детство?..
И однажды я села в поезд и
приехала туда, где живет мое детство, где стоит старенький дом с нахлобученным
на него чердаком моего детства
.
Вот он дом, бабушкин дом!
Каким он теперь стал маленьким! Как состарился и покосился! Дом смотрит на меня
глазами темных окон, кажется, смотрит и грустно улыбается:
- Где же ты была? Почему так
долго не приезжала?
Прости меня, милый дом!
Закружилась-завертелась в огнях большого города: муж, дети, работа… не успеешь
оглянуться – полжизни прошло… Знаете такие строки одного из современных поэтов:
"Земную жизнь
пройдя до половины",
Я вспомню церковь
на краю села,
И старый дом, и
рядом куст рябины…
В том доме я всё
детство провела!..
https://www.stihi.ru/2013/01/27/9267
Я вспомнила о тебе, мой милый
дом! Сколько милых сердцу вещичек, вызывающих теплую волну нежности и
ностальгии я вспоминаю: детство, бабушка, ее рассказы и сказки, старый комод и
старые фотографии на стене. Они висели над комодом в простых деревянных
рамочках, на них ее любимые и родные люди: мама и отец, братья и сестры, ее
внуки и внучки. А вот и я со своей мамой, молодой и счастливой… Здесь же
военные фото, которые ее муж и сыновья присылали с фронта. Еще помню разные
бабушкины вещи – в шифоньере, сундуке, на полках, на столике у кровати… Когда
бабушки не стало, всё это перекочевало на чердак. В доме поселились взрослые
внуки. А молодые ведь живут своей молодой жизнью.
Только со временем понимаешь,
какие сокровища хранились в шкафу у бабушки! И вот тогда-то и забираешься на
пыльный тесный чердак, где теперь хранятся эти милые старые вещички, где царит
прошлое, где лежат и терпеливо ждут нас сказочные крылья нашего детства,
забираешься сюда, чтобы вспомнить всё!
И вот я на пыльном бабушкином
чердаке,!
На чердаке тихо и сумеречно,
беспорядок и кавардак… Сколько тут интересного: старый комод и самовар на нем,
пара стопок книг, перевязанных веревками из пакли, и стоптанные валенки,
школьные тетради соседствуют здесь со старым веником, большие пыльные бутылки
накрыты овечьим тулупом, на отслужившем радиоприемнике лежат пожелтевшие газеты
сорок пятого победного года и еще много старых вещей из комнаты бабушки. Ах,
сколько здесь под толстым слоем многолетней пыли интересного, теплого, родного!
Посмотрю…
Вот коробочка, в которой до
сих пор хранятся милые старые пуговки. Она, когда-то элегантная и
лавандовая, теперь вся потрескалась и поблекла. В ней принесли маленькой
девочке вкусные розовые конфетки. Из коробочки шел сладкий клубничный аромат –
вот почему на нее когда-то села красивая бабочка, заснула да так и сидит до сих пор, украшая
коробочку своими красивыми крыльями, слегка поблекшими за эти долгие годы.
А вот катушка-игольница с
самодельной розой: такие раньше носили девочки в школу. Делали их сами, собирая
ленту на нитку. И моя бабушка делала мне такие
банты на хвостики. А на катушечке хранятся старенькие кружева, которыми
бабуля украшала носовые платочки и дарила их внукам.. Игольница не осталась не
тронутой временем: роза и кружева поблекли, дерево катушки посерело и
потрескалось, иголка, воткнутая в голубую розу, поржавела…
Вот большая костяная шпилька
для волос с зеленым цветком на ней. Цветок бабуля тоже делала сама:
светло-зеленый шелк собран в махровый пион, лепестки большие и гладкие,
подкладка мягкая, бархатная, как бабушкины милые руки… Я помню: в праздники
бабушка надевала свое выходное темно-зеленое платье, красиво укладывала волосы,
вставляла в пучок шпильку с самодельным пионом, расправляла плечи и была очень
красивая и стройная. Пион сейчас, конечно, поблек, состарился, потерся, из
лепестков торчат ниточки, но так мил он моему сердцу!
А тут в рамке старая
фотография маленького мальчика в матроске, про которого с такой нежность
рассказывала мне когда-то бабушка. Мальчик дарил красивой девочке (какой
наверняка была моя бабуля) цветочки, угощал мятными пастилками из маленькой
жестяной коробочки, играл ей на скрипке и тихо держал за пухлую ручку! Ах, как
состарилась рамочка, вся поблекла, потрескалась и рассохлась… Фото тоже
поблекло и пожелтело. Но мальчик на нем все так же улыбается и говорит
маленькой девочке, играя на скрипке: "Это для Вас!"
Я медленно передвигаюсь по
чердаку, от вещи к вещи, погружаясь в теплые волны воспоминаний… Детство,
детство! Ты куда? Постой!..
В моих руках бабушкина коробка…
помню ее в верхнем ящике комода, который всегда был аккуратно накрыт кружевной
салфеткой. В ней, под выдвигающейся крышкой, всегда хранились все деньги,
которые были в данный момент в семье. А еще милая бабуля собирала в ней все
свои любимые вещи: вот пустой флакончик "Красной Москвы",
выбросить который бабушка не могла, ведь духи эти - подарок ее сына, моего отца, с первого его
заработка, старые письма и поздравительные
открытки от детей, живущих далеко от нее, а еще там лежали крестильные крестики всех её
семерых детей, тех, кто жив, и тех, кто умер или погиб на фронте.
На крышке коробочки картинка с
любимыми бабушкиными цветами – ландышами. Цветы тоже запылились, пожелтели,
выцвели. На картинке оставили свои следы мушки и мышки. Фарфоровая ручка на
крышка тоже пожелтела и потрескалась, золотые ее части потемнели и напоминают
мне латунные обручальные кольца, которые бабушки и дедушки.
А вот здесь и они, кольца, в
красивая фарфоровая шкатулочке. Здесь все украшения бабули: пара ниток простых
бус – из красных пластмассовых бусин и из бирюзы, колечко тоже с бирюзой,
небольшие золотые серьги и эти простые обручальные кольца. Не было у жениха
тогда денег на золотые, а невеста не возражала против простых колечек, которые
скрепили их чувства и семью на всю жизнь. Шкатулку бабуле дарили дочери, но все
равно старые деревянные коробочки были больше милы сердцу бабушки
Вообще, я тоже люблю разные
коробочки. Жалко мне их выбрасывать, храню всякие: пластиковые и картонные,
большие и маленькие, черно-белые и цветные, от конфет и часов, от почтовых
посылок и даже иногда от тортов. Видимо, это у меня как раз от бабушки.
И как бы в подтверждении моей
мысли я увидела еще одну коробочку. Старенькая, с розами на крышке, она лежала
на крашеной табуретке, которую делал еще мой дед. Основательная, приземистая
табуреточка, на ней дедушка сидел за общим столом, когда мы вместе ужинали или
играли в "дурака" или "пьяницу" затертой колодой карт.
Та вот на этой табуретке
стояла просто грязненькая деревянная коробка. Бока ее давно состарились,
потерлись, пошли трещинами, которые напомнили мне бабушкины руки – такие милые,
нежные, покрытые тоненькой сеткой морщинок, руки, которые часто нежно гладили
меня по голове. А я, как котенок, втягивала в плечи голову и ощущала на своем затылке тепло бабушкиных рук
и чувствовала её безграничную любовь.
На картинке, украшающей
коробку, сидит неизвестная мне, черно-белая птичка. И мне показалось сейчас,
что она поет старую любимую бабушкину песенку: "Красную розочку,
красную розочку…", пластинку с которой на граммофоне крутили наши соседи,
и все мы, дети, радостно подпевали с чешским акцентов: "…я тебЬе
дарЬю!"
Старенькая закопченная
накладка на передней стороне коробочки, видимо, раньше была золотым солнцем, а
в центре, наверное, сиял большой стеклянный, как бы драгоценный, камень. Теперь он выпал – и ставшее
грязно-бронзовым солнце подслеповато смотрит на меня.
Розочки на крышке коробки
почему-то мне напомнили мальву в палисаднике перед домом, может быть, цветом –
таким нежным розовых или ярко-красным. Мальва всегда росла в палисаднике под
окнами. Бабуля очень любила смотреть из окошка на цветы в своем палисадник. Она
часто любовалась своими мальвами.
Высокая и стройная, она и мне
всегда нравилась, нравится и до сих пор. Ее никто не сеял, она сама решила
радовать нас каждый год своим элегантным видом. Вот и сейчас: бабушки уже давно
нет, а прекрасные розовые ее цветы заглядывают в окна ее дома: "Где же ты!
Почему давно не наведывалась?"
Коробочка эта когда-то стояла
на полке над керогазом, в ней лежали спички. Когда этот странный прибор со
странным названием включали, он начинал шипеть и пыхтеть, как будто сердился на
нас, детей, окруживших его. Слушался керогаз только бабушку: она приходила, что
то подкручивала, что-то подкачивала – и аппарат переставал возмущаться и пламя
в нем горело ровно и тихо. В кухне теперь пахло керосином и тестом – керогаз
уже любил всех и всех кормил то блинами, то сырниками, то жамочками…
И вдруг я увидела в углу на
ящике из-под бутылок большого ангела, вернее, это была ангелица – большая
красивая женщина с широко раскинутыми белыми крыльями. Я помнила, что эта
ангелица всегда стояла на комоде на кружевной салфеточке и была объектом нашего
детского вожделения: так хотелось взять ее, рассмотреть красивое лицо,
потрогать ее шершавые крылья, поиграть с ней – она была бы в нашей кукольной
семье самой главной кукольной мамой. Но бабушка строго-настрого запрещала всем
прикасаться к этой статуэтке.
И вот сейчас я с любопытством
и трепетом взяла в руки бабушкину статуэтку, с осторожностью покрутила ее в
руках, чтобы получше рассмотреть. Вдруг внутри ангелицы что-то звякнуло. Я
потрясла фигурку: точно, что-то звенит! Перевернув ее, я увидела маленькую
дырочку и попыталась заглянуть внутрь – ничего не видно! Но не могу же я не
узнать тайну бабушкиной ангелицы, пусть даже через столько лет! Приложив массу
усилий, я все-таки изловчилась вытрясти из статуэтки то, что там звенело и что
бабушка так старательно охраняла от чужих глаз. Это оказалось золотое колечко с
желтым камушком в виде сердца. На внутренней стороне его было выгравированы три
слова: "Любимой Любочке. Петр". И еще здесь стояла дата: "15
августа 1914".
Я была удивлена. Так вот, что
бабушка прятала в ангелице: колечко от своего поклонника или, может быть,
возлюбленного. И я сразу придумала для себя историю про бабушкину юношескую
любовь.
Ей было семнадцать, ему –
девятнадцать. Они гуляли по парку за руку, и он говорил ей нежные слова на
ушко. Было лето. Сквозь листья деревьев пробивались солнечные лучи. Они отражались
в глазах Любочки – и они светились теплым янтарным цветом. Петя смотрел в эти
глаза и любовался их теплым светом, а еще красивым лицом девочки, ее розовыми
щечками, светлыми волосами, что локонами падали ей на лоб… Им было хорошо… они
были влюблены.
Но этим летом началась война,
страшная, кровавая, всепожирающая. И уходя на фронт, он подарил своей любимой,
моей бабушке, вот это колечко с камушком, блеск которого напомнил ему свет
солнечных лучей в ее глазах. Это колечко стало символом их любви.
Петр на фронте погиб… А
Любочка сняла с пальчика колечко, когда к ней посватался мой дедушка, и всю
жизнь хранила его, пряча от чужих глаз, а мне хочется думать, что еще она
щадила чувства моего деда. Но любовь свою пронесла через всю жизнь…
И я положила колечко обратно в
статуэтку.
Я оставила на месте все
чердачные сокровища. Я еще обязательно приду сюда, здесь тепло и пахнет
бабушкиными духами… Но вот ангелицу, прости, бабушка, я забрала с собой – не
могу пройти мимо ангелов! Будет она напоминать о тебе, в тихие зимние вечера я
буду смотреть на нее, вспоминать тебя, этот чердак, мальву – и снова почувствую
за спиной волшебные белые крылья. Внутри фигурки будет звенеть колечко,
когда-то, в начале прошлого века, подаренное одним молодым человеком одной
молодой девушке в знак своей негасимой любви. А любовь – лучшее, что есть в
этом мире…
Время неумолимо. Оно стирает
лица и судьбы, меняет города и страны, перемалывает жизни людей, превращая их
просто в историю, дает жизнь новым поколениям.
Вот и сама я уже бабушка.
Иногда я рассказываю внучкам о своих, а значит, и их предках: родителях,
бабушках и дедушках, где и когда родились, где жили и кем были.. И может быть,
когда-нибудь это колечко в ангелице найдет моя внучка и придумает свою историю любви
прапрабабушки, которая когда-то жила на этой Земле. Пусть эта история будет
совсем иной, но в ней будет память о моей милой бабушке.
А ведь те, кого мы помним,
живут…
Ангел на крыше
Последние два месяца вся
команда работала на износ. Он понимал это, но сам работая сутками и подстегивал
подчиненных – другого выхода не было: надо было успеть к завтрашнему дню. И
успели. Осталось только подписать контракта, и надо было лететь к партнеру в
Лабелию.
Утром он собрал чемодан. До
самолета оставалось не много времени. Выйдя из подъезда Он посмотрел на небо,
словно определяя летная ли погода. Светило солнце. Легкий теплый ветерок играл с
листвой деревьев. В небе летала стая голубей, поднятых из голубятни за соседним
домом.
- Эх, гонять бы сейчас
голубей, а не заниматься этим чертовым проектом, - подумал Он и, закинув голову
свистнул.
Вдруг Он увидел маленькую
белокурую девочку на крыше дома напротив. Он даже не поверил своим глазам.
Зажмурился, помотал головой и снова
посмотрел на крышу. Девочка была на месте. Она сидела на краю крыши и качала
ножками. Ее белое кружевное платьице и светлые локоны развивались на ветру,
который не был ласковым и теплым на крыше, и его порывы то и дело грозили
столкнуть девочку вниз.. Он смотрел на малышку, и его все больше охватывали ужас
и недоумение: как девочка попала на крышу.
Мимо него по двору шли по
своим делам люди, на детской площадке играли дети под присмотром мамочек, спокойно
сидящих на скамейках, у подъезда сплетничали старушки. Мимо него, засунув руки
в карманы штанов, шел парнишка в кожаной куртке. Схватив парня за рукав, Он показал
рукой на крышу дома и, желая подтверждения того, что происходит, спросил:
- Видишь? Что это?
Девочка все так же, качая
ножками без туфелек, сидела на самом краю крыши, рискуя сорваться, но парень ответил,
глянув в небо:
- А-а-а! Это? Дык Юрка голубей
гоняет, - и, выдернув свой рукав из рук
странного дядьки, пошел дальше.
Отбросив чемодан, Он бегом по
лестнице бросился на чердак соседнего дома. К счастью он оказался открытым.
Выбравшись на покатую железную крышу, он огляделся и метрах в пяти увидел
девочку. Она с интересом смотрела на него огромными голубыми глазами и
улыбалась.
- Привет, - тихонечко, чтобы
не испугать ее, сказал Он. – Не бойся. Я сейчас доберусь до тебя, и мы пойдем
вниз вместе.
- А я не боюсь, - все так же
улыбаясь, сказала она.
- Ты кто? Почему ты здесь, -
спросил Он, осторожно ступая по крыше, приближаясь к ребенку.
- Я твой ангел-хранитель, -
просто сказала она.
- Ты мой кто-о-о? – удивленно
протянул Он.
Только сейчас Он увидел сложенные
на спине девочки маленькие белые крылышки, похожие на крылья белого кудрявого
турмана, одного из тех, что все еще парили в вышине. Иногда девочка
пошевеливала плечиками, крылья при этом оживали: двигались, приподнимались,
слегка приоткрывались, как будто готовились раскрыться и унести ангела-хранителя
в небеса. Его изумлению не было предела.
- Да, твой ангел-хранитель, - продолжала
девочка, не замечая его удивления. – Ты все забыл, а ведь мы дружили, когда ты
был маленьким мальчиком. Я и сейчас всегда с тобой…
Девочка надула губки, как
будто обиделась. Но уже через минуту, снова защебетала, рассказывая ему о его
детских годах, о шалостях и играх во дворе, о его чудесных детских снах. А он
постепенно вспоминал детство, когда он был счастлив, когда были живы мама и
отец, когда вся семья была вместе, а мама учила его рассказывать перед сном
стишок своему ангелу-хранителю: "Ангел мой, будь со мной…"
Девочка замолчала. Он посмотрел
на нее, и прежде чем успел задать ей вопрос, девочка озорно сказала:
- А самолет-то твой уже улете-е-ел!
Снова улыбнувшись и помахав
ему маленькой пухлой ручкой, она взмахнула своими ангельскими крылышками и
нырнула в потоки воздуха. Он зажмурил глаза от страха за нее, а когда открыл
их, на крыше никого не было. Только белые голуби кружили прямо над крышей,
казалось, они смотрели прямо на Него, удивляясь, что это человек делает здесь,
ведь тут их небо.
Он взглянул на часы:
- Чтоб тебя!.. Точно, улетел…
Он спустился с крыши во двор,
поднял свой чемодан и пошел домой. Смирившись со своим опозданием на самолет,
налил себе коньяка, включил телевизор и сел на диван, собираясь осмыслить под теленовости сегодняшние события.
Задумавшись, он прикрыл
глаза... Звуки становились все тише, он теперь почти ничего не слышал. Но вдруг
из потока однообразных и надоевших новостей, как будто вплыли слова
диктора:
- Сегодня, 16 августа, самолёт
компании "Airways",
направлявшийся из нашего города рейсом 1234 в Лабелию, потерпел крушение в
акватории Средиземного моря. Все находившиеся на борту пассажиры погибли"…
16.08.2019
Большие новогодние приключения
(Сказка для больших и маленьких о том,
как ежик и медвежонок впервые встретили Новый год)
На лесной опушке в маленькой избушке жил-был медвежонок Тимка. А по соседству с ним стоял домик ежика Гоши. Медвежонок и ежик были большими друзьями. И была у них подружка белка Буся. Она жила в своем домике в ветвях старой ели, которая росла на другой стороне поляны.
Друзья всё лето прыгали, бегали и играли в лесу, купались в реке. А когда наступали холода, ежик и медвежонок засыпали в своих тепленьких кроватках на всю зиму. А Буся терпеливо ждала, что пройдут морозы и метели, наступит весна, а за ней придет долгожданное лето. Тогда друзья снова будут играть и веселиться.
Когда ежик и медвежонок просыпались, они обнимались и громко смеялись. Буся рассказывала друзьям, как она провела зиму: каталась на лыжах и санках, играла в снежки с зайцами и лепила снеговиков. Особенно Гоше и Тимке нравились рассказы белочки о встрече Нового года, о том, как в лесу наряжают елку, как приходят Дед Мороз и Снегурочка и раздают всем зверятам подарки из большого красного мешка.
- Ах, какой волшебный праздник - этот Новый год! – так Буся всегда заканчивала свой рассказ.
А Тимка и Гоша слушали ее и мечтали о том, что когда-нибудь смогут увидеть этот веселый праздник. Но приходила осень, и они опять засыпали на всю зиму, и опять Новый год проходил без них.
***
Но однажды зимой, в конце декабря, когда весна была еще далеко, медвежонок вдруг проснулся. Разбудил его сильный грохот, шум и голоса людей, которые доносились с опушки леса. Он посмотрел в окошко и увидел: все вокруг покрыто белым снегом, кругом пушистые сугробы. Было очень красиво! А еще он увидел, как на той стороне поляны черная машина с длинными железными руками, похожими на клещи, схватила за ствол большую ель, на которой жила белка Буся, и спилила высокое дерево под самый корешок. Потом медленно и аккуратно положила ель на другую машину с длинным кузовом. А потом люди собрались и куда-то уехали, увозя с собой Бусин дом.
Медвежонок смотрел на это испуганными глазами и думал:
- А где Буська?..
Он немного поразмышлял и сказал вслух:
- Разбужу-ка я ежика, вместе пойдем к Бусе.
Разбудив Гошу, он рассказал тому, как увезли Буськину ель, но куда и зачем он не знал.
Друзья взялись за руки и пошли через поляну, глубоко проваливаясь в мягкий снег. Они с трудом шаг за шагом пробирались к тому месту, где недавно стояла большая ель. Вдруг из-под снега высунулась голова тетерева Терентия в красной шапочке. Он давно жил на свете и был очень мудрым.
- Бу-бу-бу! Кто потревожил мой сон? Под снегом было тепло и тихо, а вы все испортили! Бу-бу-бу! - сказал тетерев сердито.
Тимка и Гоша сначала испугались, но увидев, что это знакомый тетерев, спросили его:
- Дядя Терентий, скажи, куда увезли Бусину елку?
Тетерев рассказал им, что приезжали люди и спилили лесную красавицу, чтобы отвезти ее в Москву, в Кремль. Там ее нарядят красивыми игрушками, бусами, хлопушками, зажгут на ней разноцветные гирлянды, она станет она станет главной елкой страны, и детишки будут встречать с этой елкой Новый год.
- Дядя Терентий, а не видел ли ты нашу подружку Бусю?
- Бу-бу-бу-ся испугалась и спряталась в своем домике. Ду-ду-думаю, машина увезла ее вместе с елью.
Тимка и Гоша очень расстроились и решили пойти на поиски белочки, чтобы вернуться в лес всем вместе. Тетерев показал им, по какой лесной дороге уехала машина, и друзья смело отправились искать свою подружку.
***
Долго ли, коротко ли шли ежик и медвежонок по следу черной машины, наконец, вывел их этот след к большой дороге, которая называлась шоссе. По шоссе в одну и другую сторону быстро ехали разные автомобили. Они везли людей и грузы. Их было так много, что у Тимки и Гоши закружились головы, поэтому они спрятались в лесу.
Им стало ясно, что на шоссе следов уже не найти, а в какую сторону идти друзья не знали. Сели они под кустом и чуть не заплакали.
Мимо пробегал заяц. Он всегда быстро бегал и запутывал следы, потому что боялся волка и лису.
- Заяц, заяц, ты не видел, куда черная машина увезла нашу елку?
Заяц испуганно покосился на них, подпрыгнул и убежал. Это показалось друзьям странным: ведь ни волка, ни лисы нигде не было видно.
Но тут вдруг из-за сугроба вышел страшный серый волк. Волк был вредный и злющий. Он всегда на всех ругался и всех кусал, поэтому с ним никто не хотел дружить, пока он не исправится. Волк злился, но продолжал кусаться – такой уж у него был ужасный характер.
Но медвежонок и ежик его не боялись: их он не трогал. И Гоша спросил:
- Волк, ты не знаешь, в какую сторону уехала черная машина с большой елью?
Волк, хитро улыбнулся и ответил:
- Вашу елку с белкой увезли во-о-он туда, - и, щелкнув зубами, показал специально в другую сторону.
Ежик и медвежонок не поняли, что волк их обманул, поэтому с радостью побежали туда, куда он показал.
Долго они бежали вдоль шоссе, так долго, что устали, а Москвы еще не было видно. Сели друзья отдохнуть и задумались: не обманул ли их злой волк, туда ли они бегут? Что делать? У кого узнать дорогу?
Вдруг откуда-то сверху донеслось:
- Кар-р-р, кар-р-р!
Они подняли головы и увидели: на толстой ветке сидит большая ворона и с любопытством смотрит на них черными блестящими глазами. Это была их знакомая ворона Клара.
- Давай спросим ворону, правильно ли мы бежим, - сказал ежик, - она летает везде и знает все.
И друзья в один голос поздоровались и спросили:
- Здравствуй, Клара! Ты везде летаешь, все знаешь, скажи, где нам найти нашу подружку, белку Бусю? Ее увезла вместе с большой елью черная машина. Туда ли мы идем?
Клара очень любила выговаривать разные слова с буквой "Р", всегда говорила медленно и долго:
- Здр-р-равствуйте! Да, я везде летаю: в лесу и в поле, в дер-р-ревне и в гор-р-роде. Да, я все знаю. И знаю, что вашу елку увезли вон в ту стор-р-рону. А вы идете в др-р-ругую. Вр-р-редный волчище вас обманул. Хотите, я покажу вам дор-р-рогу?
- Хотим, хотим! – обрадовались Тимка и Гоша.
Ворона поднялась с ветки, замахала большим крыльями и полетела в Москву. Тимка и Гоша побежали вслед за низко летящей вороной. Они бежали все быстрее и быстрее, чтобы как можно скорее оказаться рядом с Бусей.
***
Так добрались друзья до окраины Москвы. А как теперь им попасть в Кремль? В Москве ведь много улиц, очень много домов и повсюду рычащие машины. Как найти дорогу?
- Клара, что же нам теперь делать? – спросили они ворону.
Ворона долго молча сидела на ветке, закрыв глаза, – думала. Думала-думала и, наконец, придумала.
- Кар-р-р! Сидите здесь тихо и ждите. Я полечу за своими др-р-рузьями птицами – снегир-р-рями и синицами. Они в теплые кр-р-рая не улетают и всю зиму в гор-р-роде пр-р-роживают! - сказала Клара и улетела куда-то.
Прошло немного времени, и друзья увидели: в небе гордо летит ворона Клара, а за ней - стаи снегирей и синиц. Птицы с шумом и гамом приземлились рядом.
- Пинь-пинь, пинь-пинь, - раздавалось со всех сторон.
Но ворона попросила всех замолчать и произнесла речь:
- Мы, птицы, все умеем стр-р-роить гнезда. Мы плетем их из тр-р-равинок, веточек, былинок и пр-р-рочего подр-р-ручного матер-р-риала. Сегодня мы можем и должны помочь этим звер-р-рятам (она показала на Тимку и Гошу) попасть в Кр-р-ремль на елку, чтобы они смогли встр-р-ретиться со своей подр-р-ружкой. Давайте сплетем две кор-р-рзины, посадим их туда и отнесем в Кр-р-ремль.
Давайте, давайте! – загалдели птицы.
Но ворона их быстро угомонила, и все приступили к работе. Через некоторое время корзины были готовы, и зверята уселись в них. Тимка спросил птиц:
- Как же вы, такие маленькие птички, сможете поднять нас в небо?
Но снегири и синицы ответили:
- Нас 44 снегиря, и у нас 44 клювика…
- …а нас 44 синицы, и у нас тоже 44 клювика…
- …и в два раза больше крылышек, - сказали и те и другие, - и вместе мы – сила!
Птицы схватили корзины своими маленькими клювиками, замахали своими маленькими крылышками и поднялись в небо. Они полетели над Москвой и снизу казались большими серыми облаками. Клара руководила полетом и показывала путь.
Совсем скоро ворона прокаркала:
- Смотр-р-рите: кр-р-ремлевская стена.
Птицы перелетели за стену и опустили корзины на землю. Снегири и синицы тут же улетели, медвежонок и ежик даже не успели их поблагодарить.
***
Друзья увидели перед собой большую площадь. В центре площади стояла Бусина ель.
Нет, это была не просто ель! Как она была хороша! Высокая, стройная, пушистая, она блестела, переливалась всеми цветами радуги. Елка была украшена разноцветными шарами, серебряными колокольчиками, длинными бусами. Гирлянды на ней сияли цветными огоньками!
- Ах! Какая красавица! - воскликнули друзья.
Вокруг елки водили хоровод дети, пела песенку Снегурочка и улыбался Дед Мороз. Как им было весело!
Друзья смотрели во все глаза на этот праздник, и тут их заметили ребята. Дети подбежали к ним. Подошли поздороваться и Дед Мороз со Снегурочкой. Все стали расспрашивать, как зверята тут оказались и что делают. Медвежонок и ежик рассказали ребятам, что ищут свою подружку белку Бусю, которая раньше жила на этом дереве.
- Мы пришли за Бусей! Может быть, она все еще на своей елке? А еще мы очень хотели увидеть Новый год!
Дети подняли головы вверх, стали рассматривать елку со всех сторон и искать на ней белочку. А Тимка и Гоша подошли к елочке и тихо позвали:
- Буся, Буся. Ты здесь?
Никто не откликнулся. Но через некоторое время на елочке слегка закачались шарики, тихо зазвенели колокольчики, зашуршала мишура. Это Буся, аккуратно перебираясь с ветки на ветку, немного осмелев, спускалась все ниже и ниже.
Наконец, она показалась из густой хвои ели и прыгнула на плечо Деда Мороза, а оттуда быстро юркнула к нему в карман. Высунув мордочку, Буся огляделась и увидела своих друзей - лесных зверей. Как она обрадовалась! Она выскочила из кармана Деда Мороза и расцеловала медвежонка и ежика
- Ура! Мы тебя нашли! – кричали они и прыгали от радости.
А потом все праздновали Новый год: пели новогодние песенки, весело плясали, рассказывали Деду Морозу и Снегурочке стихи и водили хороводы. Всем было весело и хорошо. Дед Мороз из своего красного мешка раздал подарки ребятам и зверятам.
Когда весело, время идет быстро - пора было возвращаться. Дед Мороз предложил отвезти друзей в лес на своей волшебной машине. Друзья со всеми попрощались, всех поблагодарили и сели в машину. Они были счастливы! Особенно были рады медвежонок Тимка и ежик Гоша: ведь они в первый раз увидели Новый год и новогоднюю елку.
- Какой же чудесный это праздник! – думали они, тихо сидя в машине.
***
Волшебная машина Деда Мороза очень быстро привезла друзей в лес, на их поляну.
Белочка устроила себе домик на другой ели, ведь вокруг их было много – больших и маленьких, и все стройные и красивые. В домик она сложила все свои подарки: мешочек золотых орехов, мешочек сушеных грибов и коробочку конфет. Ворона Клара тоже не осталась без подарка: ей достались блестящие коралловые бусы
Тимка и Гоша, пожелав всем хорошего сна, побежали в свои домики и прыгнули в свои уютные кроватки. Накрылись они пушистыми теплыми пледами, которые им подарил Дед Мороз. А на столах у каждого стояли подарки от Снегурочки: у ежика - корзина красных и желтых яблок, которые наполняли комнату приятным ароматом, у медвежонка - баночка с желтым медом, мерцающим словно драгоценный янтарь.
Засыпая они все твердили:
- Волшебный Новый год! Волшебный Новый год!
Но вскоре друзья успокоились, засопели и уснули. Теперь уж до весны…
11.11.2020
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Спасибо за внимание и комментарии! Мы всегда вам рады! Будьте здесь, как дома!